Refusal and Nothingness
Изтегляне 19.39 Kb.
|
|
Refusal and Nothingness АБ: Вы много лет проработали в учреждениях, связанных с лечением расстройств пищевого поведения. Какой вклад вносит психоаналитический подход Лакана в психотерапию и современную психиатрию в этой области? DC: Психоаналитический вклад Лакана в рамках клиники расстройств пищевого поведения очень оригинален и плодотворен. Он направлял и продолжает направлять опыт многих учреждений в этой области в различных частях мира, заняв значительное место, в частности в Италии, за последние 25 лет. На основе этого вклада я написал несколько книг, от "Стены анорексии" (Gredos, 2013) до новой пересмотренной и расширенной версии "Еда и бессознательное" (NED, 2019). Подход, который Лакан вводит в этой области, радикален. Это сокращение не ограничивается подчеркиванием бедности методов лечения, которые ограничены измерением поведения, познания и связанных с ними расстройств и которые пытаются нормализовать их – как это происходит в когнитивно-поведенческих методах лечения, которые доминируют в области психотерапии, рекомендуемой при расстройствах пищевого поведения, согласно международно признанным протоколам международных психиатрических учреждений. Она также не ограничивается переводом этих расстройств в статус симптомов внутреннего коммуникативного дисбаланса в семейной системе, как в системно-реляционном подходе, который имеет давнюю традицию с начала 1970-х годов в этой области, особенно в лечении детей и подростков. Когнитивно-поведенческие подходы по-прежнему сосредоточены на измерении явного феномена, и они ничего не хотят знать о структурной причинно-следственной связи, которая поддерживает развитие расстройств пищевого поведения. Системно-реляционные подходы приносят в жертву логике системы особое измерение, которое подталкивает пациента к выбору этого симптома в качестве решения. Но высказывание Лакана также относится к попыткам постфрейдистов в этой области. В частности, в отношении тех, кто перенаправляет эти нарушения в контекст нарциссического расстройства, вызванного сложными примитивными отношениями с матерью как с "опекуном", – всех наследников традиции эго-психологии, от Хильде Брух до Джамме, и особенно в отношении анорексии. Вся постановка проблемы, по сути, сводится к разрушенным отношениям между матерью и дочерью (или сыном), оставляя отца в стороне от проблемы. Что кажется мне наиболее существенным в лакановской перспективе, так это не столько подчеркивание роли отца как третьей стороны по отношению к диаде мать/ребенок, ни то, что аналитик выступает в качестве замены слабого отца – поскольку иногда лакановская точка зрения на этот вопрос была неправильно истолкована. Лакан отсылает нас к структурной ценности объекта "ничто", особенно в клинике психической анорексии. Это клиническое изобретение, которое Лакан привносит в эту область, подобно метеориту, проясняющему ее. Точнее, пара, которую Лакан вызывает в центр этой клиники, размышляя о психической анорексии, - это пара отказа и ничто. Отказ как фундаментальная операция, понимаемая как "отвержение другого" в его двойственном аспекте: другой, отвергающий субъекта, и субъект, отвергающий Другого; и ничто как объект, вызывающий такое отвержение. Это очень своеобразный объект влечения в списке объектов Лакана, который клиника анорексии помогает нам разместить на должном месте. Это объект, который при неврозе негативизируется как утраченный и принимает эстафету, например, при истерической анорексии, означающего невозможного объекта желания. Но в формах, которые не относятся к неврозам, это приобретает ценность объекта, который не был утрачен: полноценного, встроенного в тело, причины отсутствия желаний и инертности (как говорит Жак-Ален Миллер в 2009 году). Таким образом, в рамках этой клинической области необходимо прояснить доминирующий статус объекта "ничто" у каждого пациента, чтобы правильно сориентировать лечение. Лакан приглашает нас войти в эту клинику, открыв эту дверь, чтобы прояснить феномены, составляющие специфику этой области. Это парадоксальная дверь, которая больше похожа на стену, где присутствует огромное наслаждение, которое встает на пути и мешает, предотвращая (а иногда и вызывая) встречу между субъектом и Другим. Лакан позволяет нам войти в клинику расстройств пищевого поведения из этого операционного измерения, которое локализует исключительное наслаждение в своей области. Это то, что мы пытались развить в наших исследованиях и в нашей клинической практике, будь то в учреждениях или в частной практике. В книгах, которые мы написали, мы подробно описали эту операцию. В частности, в книге "Еда и бессознательное" мы пытаемся развить эту перспективу за пределами клиники анорексии и булимии, проводя обширные исследования ожирения и так называемого расстройства переедания. Таким образом, мы продвигаем критику парадигмы новых форм симптома в попытке открыть другую перспективу. АБ: Вы уже некоторое время возглавляете Еврофедерацию психоанализа, что вы можете рассказать нам о присутствии психоанализа в учреждениях Европы? ДК: Мои первые два года в должности президента Еврофедерации психоанализа фактически позволили мне более точно осознать разнообразие и богатство институционального опыта, накопленного в Европе аналитиками из наших четырех школ. Поездки, которые влечет за собой эта роль, в несколько мест на нашем континенте, позволили мне более внимательно оценить, беседуя с коллегами из разных стран, вклад и институциональные изобретения, которые школы (в случае CPCTS во Франции и Бельгии, которые сейчас собраны в FIPA – Федерация институтов прикладного психоанализа), институты фрейдистского направления (как в случае с клиническими центрами в Риме и Милане в Италии, а также в рамках сети NUCEP-CPA в Мадриде) или многочисленные инициативы коллег, которые основали терапевтические учреждения на основе наших разработок. Недавнее признание ELP (Школы лакановского психоанализа в Испании) в качестве общественно полезного учреждения, полученное от испанского государства, наряду с существованием Фонда (FCPOL), также является фактором, который необходимо учитывать и который может сыграть важную роль в будущем психоанализа и в Испании тоже. Такое богатство и разнообразие не являются исключением из сложности нашей современной Европы, где стремление к стандартизации, и особенно к административной/бюрократической логике оценки, основанной на параметрах доказательной медицины, ставит нас в трудные ситуации и каждый раз подталкивает к поиску новых решений, которые позволяют нам не отступать от желания, которое руководит нами как психоаналитиками в отношении встречи с необычностью каждого человека, с которым мы встречаемся в учреждениях, где работаем. На последнем конгрессе EFP, PIPOL 9 (Бессознательное и мозг: ничего общего), мы смогли проверить разнообразие возможных ответов и изобретений, которые мы можем использовать для достижения этой цели, в соответствии с конкретной областью, в которой мы работаем. Изтегляне 19.39 Kb. Сподели с приятели:
|